Иранская атака и прочее
Сюрреализм – имя нашей жизни. Как мы умудряемся сохранить интегральное поведение, для меня загадка. Одна знакомая рассказывала мне, как после объявления по радио о взрыве автобуса с сорока погибшими пассажирами, среди которых большая половина была дети, вдруг прозвучала веселая реклама какого-то полезного электроприбора. Она рассказывала, что инстинктивно бросилась на кровать и закрыла голову подушкой.
Иранская атака вызвала целый спектр реакций. Некоторые, которые, по-видимому, уже забили на свою жизнь в этом съехавшем с катушек мире, попрощались и легли рано спать, с удивлением проснувшись утром. Кто-то пошел спать в одежде, надеясь выскочить в подъезд (который конечно спасет их от баллистической ракеты), кто-то просто не поверил, кто-то не спал всю ночь. А вот те, кто собрались назавтра на Мертвое море, вообще думали что там, как всегда, будет все мертво.
Но утром выяснилось, что основной спекталь видели таки постояльцы гостиниц в Эйн Бокек. У меня были кстати забронированы были два номера в Эйн Бокек в связи с детскими каникулами по формуле бабушка плюс пять (внуков). Бабушка хотела чтобы внуки, бывавшие только в Эйлате увидели и эти странные места. У бабушки, у которой недавно умер муж, было и так сюрреалистическое настроение, поэтому, ничтоже сумняшеся, она поехала с тремя внуками на общественном транспорте в данном направлении. Еще двоих привезли родители на машине.
За ближайшем ужином в гостинице старшая встретила свою учительницу истории, которая с расширенными от ужаса глазами рассказала ей, как прошлой ночью они бежали к лифту, сколько залпов было дано по Югу, и как она рада, что не взяла с собой детей.Дети плавали в бассейне а после ужина под сильным ветром стали изучать берег соли, не решаясь войти в этот, как говорят, целебный раствор. Чувство нереальности происходящего не покидало меня. Я представляла какой вихрь смерти пронесся над этим местом менее суток назад. Чувство, к которому нельзя адаптироваться. Особенно когда оно переплетается с нежностью к этим чудесным детям.
За завтраком старшие девочки обсуждали, как им в школе преподавали 7 октября. Одна сказала, что не стала относиться к жизни с испугом. И очень близкие обстрелы, разнесшие, кстати соседнюю парковку, тоже не особенно повлияли, потому что она была уверена, что защищена. Потом дети старшего сына потребовали смешные истории про детство папы… Ну и так далее до самого отъезда домой. Это был кайф — сказали они родителям.
И только бабушка, идущая к дому теперь одна, думала о том, что живя в этой не менее странной чем Мертвое море стране, в которой сам воздух сгущен как в этом растворе и кажется, что вдруг все кристаллизуется и выпадет в осадок, и более нельзя будет двинуться вообще, вспоминала, как ее муж перестал дышать и думала, что она хотела бы перестать дышать вместе с ним.