КОРОНА
КАРАНТИН
На улице мокро и радостно. Пахнет дождем и потому болтовня с подругой по телефону такая праздничная. От дождя, запаха, свежего ветра и шевелящейся листвы ликует душа.Так бы и жить каждый день, глядя в сизое небо, радуясь ему.
Какой сегодня день карантина? Какой сегодня вообще день?
На раковине лежит дохлый комар громадного размера. Он уже третий день тут лежит. Не мешает. Когда мне было двадцать лет, я прочитала «Жизнь взаймы» и была так счастлива, что целую неделю не мыла посуду.
Пусть бы так и дальше. Пусть бы жизнь звучала фугой, такой постоянно поднимающейся вверх, растущей из контрапункта, как у Шекспира, который не задает дурацких вопросов. Тогда под сизым небом можно увидеть свою жизнь. На сизом фоне под лампой оранжевого цвета.И наконец-то все вспомнить. Вспомнить то, что я не просто так забыла. Вспоминать. Играть в сослагательное наклонение. Смеяться над тем, что было когда -то не смешно.
К чёрту будни, когда каждый вечер кажется, что звезда на небе, замечаемая тобой в обморочной усталости — это именно твоя закатившаяся звезда, последняя, которую ты видишь в жизни…!
К чёрту будни, когда ты точкой на осциллографе бегаешь по времени и пространству, только точкой, больше ничем!
Время остановилось. Кто не умер, тот не виноват. Бегущие расплющились об стенку, сползли с нее, опять стали толстыми, привыкли и даже обрадовались.
Никто уже не хочет, чтоб кончился карантин. А кто хочет, тот притворяется. Ладно. Шучу.
ДЕНЬ НЕЗАВИСИМОСТИ
Вечером, в тумане от запотевших очков, если надевать маску еще и на нос, кажется, что на улице зима. Дома светятся девственно, законопослушные дети и взрослые ходят тенями, лунообразные светильники, огороженные лентой детские площадки, запутавшиеся качели. Встречные прохожие обходят нас стороной. День независимости всех друг от друга. День Независимости.
Прогулка с больничном дворе. Как нигде. Люди в черных масках, медсестры в черных хиджабах, гордая европейская архитектура равнодушно наблюдающая за странными играми грубых людей в ее лоне.
Вид на вечерние огни в туманной дымке, словно созданный для полета над собственной жизнью.
Где то отчаяние которое вчера привело нас сюда? Я думала что я с ним уже не расстанусь.
Я с ним и не расстаюсь..
ВОЛШЕБНАЯ СИЛА ИСКУССТВА
Я проживаю сейчас по семейным обстоятельствам с Кфар-Сабской больнице «Меир». Мне здесь нравится все. И милые медсестры в хиджабах, говорящие на хорошем иврите, и старательные врачи, во многом русскоязычные, и мелькающий на телеэкране БАГАЦ с черными ангельскими крылышками, особенно без звука, и веранда урологического отделения́ с цветами, птицами и кошкой, приходящей туда по крышам, и мужчины с катетерами разных цветов, и привычка появляться в обществе в маске, и ночная тишина.
Особенно мне нравится казённая еда, которую не любит мой муж, но мое садо-лагерное детство, приучившее меня наслаждаться манной кашей и картофельным супом, а также среднерусские ливни этого мая и разноцветное небо, пробуждают во мне счастливую ностальгию.
Поэтому мне сегодня вспомнилась история моей юности, приключившаая со мной в Москве, в самом начале романа с отцом моих детей, и до сих пор проживающим в славном городе Электросталь. Мы оба снимали жилье в Москве, будучи подмосковными жителями. Он — на станции Измайловский парк на которой стояла или ещё до сих пор стоит громадная скульптура партизанки в ватнике.
Мы расстались на станции метро Арбатская примерно в час ночи, телефонов у нас обоих не было и утром я позвонила ему на работу. «Его нет» — ответили мне. «Мы не знаем, где он». На этом месте я живо представила себе, что его кто нибудь укокошил по дороге домой в его весёлом райончике и изменившимся лицом вбежала к начальнику, чтобы отпроситься по срочному делу. Я села в метро и поехала, и вышла на этой самой станции. И тут я увидела громадную партизанку в телогрейке. В ту же секунду я вспомнила что мой молодой человек сказал накануне, что завтра его отправляют на овощную базу!!! Конечно в Москве привыкли во всему, но мой хохот заставил людей оборачиваться.
У меня прекрасные дети. А их отец по инерции так и живёт в ватнике. Это у меня шутки такие.
КОНЕЦ КАРАНТИНА
На проходной охранник выстрелил мне в лоб электронным термометром. Началась работа, значит.
А как хорошо было жить вне времени. Вся жизнь вокруг утихла. Никакой турбулентности, только закипание дерьма в телестудиях. Ну и облегчение что власти не пришли совсем уж инфенальные злодеи, хотя понятно, что мы пока отдыхаем на бочке с порохом.
Я наконец-то долго говорила с близкими людьми. Телефон накалялся и заканчивал батарейку.
Я опять научилась печь пироги, изобретать новые блюда из минимума, читать ноты и наслаждаться звукоизвлечением, как раньше, какие-то сорок лет назад.
Я научилась забытой давно ночной жизни, когда сознание какое-то очень молодое.
Я вспомнила…
И научилась…
Зачем-то все это опять совпало с моей жизнью, как и существование независимого государства евреев, половина из которых изо всех сил, возможно не осознавая этого, стремятся скинуть с себя ношу независимости. Мне опять повезло. Как с тем, что бывает раз с 100 лет, так и с тем, что бывает раз в 2000