ГОД 1992

В 1992 году я странным образом посетила город, из которого уехала в Израиль. Тогда уезжали безвозвратно и возможность обнаружить себя опять в городе, оставленном навсегда, была неочевидной. В знаменитой Мхатовской постановке «Синей птицы» есть сцена, как дети посещают дедушку и бабушку а также умерших сестер и братьев в потустороннем мире. Все это происходит за густой марлевой занавесью и поэтому не кажется настоящим. Все, что произошло в этот день, было как две капли воды похоже на эту сцену. К тому же в воздухе стоял белесый дым из- за гигантских летних пожаров на торфяниках, которые никто не тушил.

Мой спутник предложил пойти пешком через лес, минуя вечно забитый автобус — через зелёные овраги, деревенское кладбище, где была могила моей учительницы литературы, мимо разрушенной церкови, через ёлочный туннель спускающийся к ручью, а дальше через светлый лес в середине которого находился секретный объект, в котором по слухам тренировали палестинских террористов.

Мои глаза были на мокром месте — вернулось ощущение последних лет, в котором я жила в отказе, тревога и безнадежность, неверие в то, что я смогу вырваться и жуткое одиночество, о котором я почему-то уже забыла, живя в Израиле.

Присев на зелёном склоне, чтоб поплакать, я увидела вдруг спускающуюся с горы мою учительницу младших классов, ту самую которая на уроках рассказывала про врачей-отравителей и убеждала нас, что главным злодеем был Лаврентий Берия. Она мило улыбнулась мне издалека, по- видимому нисколько не удивившись моему появлению из тридевятого царства.

Не успели мы выйти из леса, как нам встретилась моя учительница музыки, которая к тому времени судя по виду, слегка потеряла адекватность. Она тоже не удивилась, увидев меня, уехавшую навсегда, и сразу стала жаловаться моему спутнику, которого видела впервые в жизни, на то, какая я была ленивая и нерадивая ученица.

После этого я приняла разумное решение двигаться дворами. Цель моего визита была передать из Израиля подарки и деньги оставшимся. В те бедственные годы 100 долларов были немыслимым богатством и даже нищие олим могли таким образом позаботиться о своих близких.

Переходя из дома в дом, я стала обладательницей двухтомника Ницше, а также снеди, продающейся сегодня в любом русском магазине. Короче, меня совсем развезло и я плохо помню, как мы вернулись в Москву.

Это был год, когда Россия жила надеждой. Исполнилась годовщина путча 1991 с пленением Горбачева. Жизнь в России стала опасной, разнообразной и интересной. Жизнь запахла жизнью.

Подруга прыгала от радости, когда начался фейерверк в честь победы над путчистами. Мимо Белого дома проходило веселое шествие а с трибуны почему то слышалось на иврите «им ло они, аз ми, им ло ахшав аз матай»(если не я то кто, если не сейчас то когда).

Другой мой друг, чья работа уже не оплачивалась, кричал что он инженер, а не «эксклюзивный дистрибьютор» и, прокляв общественные изменения, занялся физическим трудом.

Инженеры и научные работники сидели без зарплат. Сорос учил российских психологов психоанализу, возя их за свой счёт на конференции по всему миру, одна знакомая ярая сталинистка, тихо ненавидевшая меня всю жизнь, заговорила со мной по телефону что твой Сахаров и Солженицын, я, боявшаяся что между мной, пожившей за бугром и моим оставшимися друзьям ляжет пропасть, с радостью почувствовала что ее нет, и мой мир расширился и стал более надежным.

Не знаю почему я все это вспомнила.За эти почти 30 лет .. мир и там, да и здесь, потух и в общем-то протух.