ПОТЕРИ

У меня вдруг умерла институтская подруга, такая светлая, что я не раз представляла, как я, сидя с ней на ее даче, делаю с ней закрутки, которые я никогда не делала, собираю грибы, которые никогда не собирала, гуляю с ее собаками, которых у меня никогда не было, смотрю на дождик из окна, хожу вокруг покосившегося забора в деревне где я никогда не жила.

Она звала меня к себе, но меня не отпускали с работы, а потом она переехала в Питер, ближе к дочке и брату и больше не ездила на дачу под Череповцом, которую построил ее рано умерший муж.

Она сама меня нашла в социальных сетях через громадное количество лет после того, как мы друг друга потеряли.

Я приглашала ее к нам, но она забоялась нашей неспокойной действительности. Лет пять назад мы с мужем оказались у нее дома в новом питерском микрорайоне, где сто дверей и сто ключей, чтобы войти в здание, и консьержка, и непредставимые в Израиле жилые массивы что в длину, что в высоту. И вот на ее кухне, где мы сидели за ее круглым столиком, и была она, мой муж вдруг сказал: «Я хочу остаться здесь навсегда». Он сказал то, что я подумала. Перед отъездом в Москву, где мы устраивали встречу нашей институтской группы под девизом «пока мы еще живы», мы прохохотали всю ночь. Под конец она сказала мне: «Ты Коза», потому что я отказывалась взять деньги за купленный ей билет на «Сапсан». Расстаться нам было очень трудно и я мечтала приехать к ней еще, хотя к Питеру я равнодушна.

Мы никогда не говорили о политике, но я подозревала что она не верит ни в чьи злые намерения. Это просто не умещалось в ней. А их в ее жизни было достаточно. Даже, казалось бы, простое распределение этой отличницы в НИИ, находящееся в другом городе, кончилось тем, что ее маме пришлось ее буквально спасать от домогательств какого –то психопата, переведя ее в родной город на завод.

А история гибели ее любимого мужа была полна злых намерений и равнодушия врачей к умирающему человеку, которого конечно можно было спасти.

В годы войны ее маму нквдшник с пистолетом в руках записывал в Молодую гвардию и бабушка срочно договорилась с главврачом военного госпиталя и отправила ее на фронт. В 16 лет.

Но а глубине души я даже сомневалась что она верит в сталинский террор. Честно говоря, рядом с ней мне было совершенно наплевать, откуда это в ней берется этот свет.

Я все боялась как она переживет то, что случилось сейчас с Россией. На мой робкий вопрос получила ответ от ее дочери что в апреле она умерла в течение двух недель от поздно обнаруженного рака. Не могу представить мир без нее. Но ей возможно даже и повезло